Между миром поэзии и миром святости много общего. И в то же время, их разделяет огромное расстояние. Существуют крайности в оценках искусства: одни говорят, что оно божественно, другие - что демонично, третьи - что это просто ремесло. То и другое, и третье - верно. Про третье часто можно сказать, что это вовсе не искусство. Хотя и здесь своим самым скромным даром оно служит пользе или развлечению людей, описывая пение птиц, воспевая военные сражения, украшая цветами городские площади, увеселяя изнывающее от скучной обыденности жизни общество.
В Символе веры слова «Творца небу и земли» звучат по-гречески как «Поэта (ποιητης) неба и земли». Христос - Поэт как Бог, сотворивший небо и землю, и Поэт - как человек, воспринимающий в полноте красоту Божия творения.«Посмотрите, - говорит Он, - на лилии полевые, которые не трудятся ни прядут, но которых Бог одевает лучше, чем Соломона в славе его». Посмотрите на птицы небесныя, на рыбы морския, на семена, падающие на землю из руки сеятеля - за земной красотой открывается высшая красота и мудрость. Природа говорит о Царстве Божием и своей красотой она дает нам желание жизни, превосходящей земную. Все поэты непрестанно утверждают это.
Настоящее искусство, как сказал Л. Толстой, мистично. А мистика, как известно, бывает разная. Искусство - выход навстречу ангелам и бесам одновременно. Больше - бесам, которые выдают себя за ангелов света. Больше - бесам, потому что человеку, горделиво устремляющемуся к небу с неочищенным подвигами покаяния сердцем, более естественно вступать в соприкосновение именно с такого рода духами. Мистика часто входит в моду, аскетика - никогда, и отделение одного от другого становится все более трагичным.
* * *
В народе и у детей еще недавно был высок авторитет тех, кого они называют «людьми искусства». Страшно, когда сегодня эти люди выходят с бесстыдством, с матом, криминализируя общество, делая его маргинальным. Еще недавно массовая культура так или иначе стремилась приобщаться высокой культуре, а теперь она приобщается распаду и сама, как наркотик, разрушает. Нравственность даже в советские годы еще держалась на тех идеалах классики, которые преподавались в школе, показывались в театрах, в кино. Советское искусство и литература не проповедовали аморальности. Они могли быть нередко тупыми, лживыми, фальшивыми, но они не проповедовали аморальность.
Но теперь наступил некий новый поворот: пропаганда аморализма, осмеивание идеалов чистой любви, благородства, бескорыстия. В книге «Факультет ненужных вещей» писатель Ю. Домбровский говорит, что становятся постепенно ненужными благородство, великодушие, доброта, милосердие, жалость. А теперь уже становится ненужным главное, что есть в человеке: стыд и совесть. Современное искусство и литература все чаще делают героями нравственных и духовных уродов, дефективных. То темное, что есть на периферии сознания в каждом человеке, ставится в центр личности, все сосредоточено на уродстве. Нам хотят внушить, что это и есть человек.
( зри далее )![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
