Журнальное

Забавно: меня отчего-то крайне не полюбил известный сетевой обличитель и перманентный борец Экспертус, с которым ни одного разу за время жж-жизни мы не пересеклись,тем более,не пересекались в жизни реальной.Не полюбив,он взялся за дело весьма активно и стал всем знаемым и незнаемым рассылать на меня кляузы в лички с советом извергнуть грешницу из списка друзей. Засомневались лишь двое,за что я их благодарю.Остальные,вероятно,приняли информацию к размышлению. Известное правило: плюйся почаще,когда-нибудь да попадешь.Авторы небезызвестного документа формулировали это несколько иначе: клевещите,клевещите,не взирая на то, правда это или нет,-клевещите,что-нибудь да останется в памяти. Так что-плюйтесь чаще,господин обличитель.Не промахнетесь.

Журнальное

Забавно: меня отчего-то крайне не полюбил известный сетевой обличитель и перманентный борец Экспертус, с которым ни одного разу за время жж-жизни мы не пересеклись,тем более,не пересекались в жизни реальной.Не полюбив,он взялся за дело весьма активно и стал всем знаемым и незнаемым рассылать на меня кляузы в лички с советом извергнуть грешницу из списка друзей. Засомневались лишь двое,за что я их благодарю.Остальные,вероятно,приняли информацию к размышлению. Известное правило: плюйся почаще,когда-нибудь да попадешь.Авторы небезызвестного документа формулировали это несколько иначе: клевещите,клевещите,не взирая на то, правда это или нет,-клевещите,что-нибудь да останется в памяти. Так что-плюйтесь чаще,господин обличитель.Не промахнетесь.

Журнальное

Забавно: меня отчего-то крайне не полюбил известный сетевой обличитель и перманентный борец Экспертус, с которым ни одного разу за время жж-жизни мы не пересеклись,тем более,не пересекались в жизни реальной.Не полюбив,он взялся за дело весьма активно и стал всем знаемым и незнаемым рассылать на меня кляузы в лички с советом извергнуть грешницу из списка друзей. Засомневались лишь двое,за что я их благодарю.Остальные,вероятно,приняли информацию к размышлению. Известное правило: плюйся почаще,когда-нибудь да попадешь.Авторы небезызвестного документа формулировали это несколько иначе: клевещите,клевещите,не взирая на то, правда это или нет,-клевещите,что-нибудь да останется в памяти. Так что-плюйтесь чаще,господин обличитель.Не промахнетесь.

Что наша жизнь!...

Удивительное место-православное кладбище. такой здесь мир,покой,светлая радость и тихая грусть.Приходишь к своим родным,беседуешь с ними,потом прощаешься до следующего прихода.Знаешь,что родители слышат тебя и молятся о тебе.Сердце умиряется.

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Кладбище[1]

После многих лег отсутствия посетил я то живописное село, в котором я родился. Давно-давно принадлежит оно нашей фамилии. Там - величественное кладбище, осеняемое вековыми древами. Под широкими развесами дерев лежат прахи тех, которые их насадили. Я пришел на кладбище. Раздались над могилами песни плачевные, песни утешительные священной панихиды. Ветер ходил по вершинам дерев; шумели их листья; шум этот сливался с голосами поющих священнослужителей.

Услышал я имена почивших - живых для моего сердца. Перечислялись имена: моей матери, братьев и сестер, моих дедов и прадедов отшедших. Какое уединение на кладбище! какая чудная, священная тишина! сколько воспоминаний! какая странная, многолетняя жизнь! Я внимал вдохновенным, божественным песнопениям панихиды. Сперва объяло меня одно чувство печали; потом оно начало облегчаться постепенно. К окончанию панихиды тихое утешение заменило собою глубокую печаль: церковные молитвы растворили живое воспоминание о умерших духовным услаждением. Они возвещали воскресение, ожидающее умерших! они возвещали жизнь их, привлекали к этой жизни блаженство.

Могилы праотцев моих ограждены кругом вековых дерев. Широко раскинувшиеся ветви образовали сень над могилами: под сенью покоится многочисленное семейство. Лежат тут прахи многих поколений. Земля, земля! сменяются на поверхности твоей поколения человеческие, как на деревьях листья. Мило зеленеют, утешительно, невинно шумят эти листочки, приводимые в движение тихим дыханием весеннего ветра. Придет на них осень: они пожелтеют, спадут с дерев на могилы, истлеют на них. При наступлении весны другие листочки будут красоваться на ветвях, и также - только в течение краткой чреды своей, также увянут, исчезнут.

Что наша жизнь? Почти то же, что жизнь листка на древе!

20 мая 1844 года.

Село Покровское Вологодской губернии.
Игнатий Брянчанинов, еп. Сочинения. Т. 1: Аскетические опыты. СПб., 1886. С. 184

Что наша жизнь!...

Удивительное место-православное кладбище. такой здесь мир,покой,светлая радость и тихая грусть.Приходишь к своим родным,беседуешь с ними,потом прощаешься до следующего прихода.Знаешь,что родители слышат тебя и молятся о тебе.Сердце умиряется.

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Кладбище[1]

После многих лег отсутствия посетил я то живописное село, в котором я родился. Давно-давно принадлежит оно нашей фамилии. Там - величественное кладбище, осеняемое вековыми древами. Под широкими развесами дерев лежат прахи тех, которые их насадили. Я пришел на кладбище. Раздались над могилами песни плачевные, песни утешительные священной панихиды. Ветер ходил по вершинам дерев; шумели их листья; шум этот сливался с голосами поющих священнослужителей.

Услышал я имена почивших - живых для моего сердца. Перечислялись имена: моей матери, братьев и сестер, моих дедов и прадедов отшедших. Какое уединение на кладбище! какая чудная, священная тишина! сколько воспоминаний! какая странная, многолетняя жизнь! Я внимал вдохновенным, божественным песнопениям панихиды. Сперва объяло меня одно чувство печали; потом оно начало облегчаться постепенно. К окончанию панихиды тихое утешение заменило собою глубокую печаль: церковные молитвы растворили живое воспоминание о умерших духовным услаждением. Они возвещали воскресение, ожидающее умерших! они возвещали жизнь их, привлекали к этой жизни блаженство.

Могилы праотцев моих ограждены кругом вековых дерев. Широко раскинувшиеся ветви образовали сень над могилами: под сенью покоится многочисленное семейство. Лежат тут прахи многих поколений. Земля, земля! сменяются на поверхности твоей поколения человеческие, как на деревьях листья. Мило зеленеют, утешительно, невинно шумят эти листочки, приводимые в движение тихим дыханием весеннего ветра. Придет на них осень: они пожелтеют, спадут с дерев на могилы, истлеют на них. При наступлении весны другие листочки будут красоваться на ветвях, и также - только в течение краткой чреды своей, также увянут, исчезнут.

Что наша жизнь? Почти то же, что жизнь листка на древе!

20 мая 1844 года.

Село Покровское Вологодской губернии.
Игнатий Брянчанинов, еп. Сочинения. Т. 1: Аскетические опыты. СПб., 1886. С. 184

Что наша жизнь!...

Удивительное место-православное кладбище. такой здесь мир,покой,светлая радость и тихая грусть.Приходишь к своим родным,беседуешь с ними,потом прощаешься до следующего прихода.Знаешь,что родители слышат тебя и молятся о тебе.Сердце умиряется.

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Кладбище[1]

После многих лег отсутствия посетил я то живописное село, в котором я родился. Давно-давно принадлежит оно нашей фамилии. Там - величественное кладбище, осеняемое вековыми древами. Под широкими развесами дерев лежат прахи тех, которые их насадили. Я пришел на кладбище. Раздались над могилами песни плачевные, песни утешительные священной панихиды. Ветер ходил по вершинам дерев; шумели их листья; шум этот сливался с голосами поющих священнослужителей.

Услышал я имена почивших - живых для моего сердца. Перечислялись имена: моей матери, братьев и сестер, моих дедов и прадедов отшедших. Какое уединение на кладбище! какая чудная, священная тишина! сколько воспоминаний! какая странная, многолетняя жизнь! Я внимал вдохновенным, божественным песнопениям панихиды. Сперва объяло меня одно чувство печали; потом оно начало облегчаться постепенно. К окончанию панихиды тихое утешение заменило собою глубокую печаль: церковные молитвы растворили живое воспоминание о умерших духовным услаждением. Они возвещали воскресение, ожидающее умерших! они возвещали жизнь их, привлекали к этой жизни блаженство.

Могилы праотцев моих ограждены кругом вековых дерев. Широко раскинувшиеся ветви образовали сень над могилами: под сенью покоится многочисленное семейство. Лежат тут прахи многих поколений. Земля, земля! сменяются на поверхности твоей поколения человеческие, как на деревьях листья. Мило зеленеют, утешительно, невинно шумят эти листочки, приводимые в движение тихим дыханием весеннего ветра. Придет на них осень: они пожелтеют, спадут с дерев на могилы, истлеют на них. При наступлении весны другие листочки будут красоваться на ветвях, и также - только в течение краткой чреды своей, также увянут, исчезнут.

Что наша жизнь? Почти то же, что жизнь листка на древе!

20 мая 1844 года.

Село Покровское Вологодской губернии.
Игнатий Брянчанинов, еп. Сочинения. Т. 1: Аскетические опыты. СПб., 1886. С. 184